Шокирующая история о докторе, электрических зондах и женском мозге

История медицины полна ужасных историй, которые раздвигают границу между смелой медициной и безответственной жестокостью. Но одна история не просто раздвигает эту границу, она пробивает ее повсюду. История доктора Робертса Бартолоу и его новаторской работы над человеческим мозгом признана ужасным примером неэтичного поведения, совершаемого во имя науки.

Это немного грубо. Следует предупредить читателей с высоким любопытством, но с низким «желудком».

Доктор Робертс Бартолоу родился в Нью-Виндзоре, штат Мэриленд, в ноябре 1831 года. Он получил образование в местном колледже Калверт, где изучал гуманитарные науки, а затем отправился в Университет Мэриленда для изучения медицины.

Получив квалификацию врача в 1852 году, Бартолоу начал работать в аспирантуре в клиниках и больницах Балтимора, а затем стал помощником хирурга в армии США во время Гражданской войны в США. В 1862 году он женился, а затем, в 1864 году, у него родился первый ребенок, в результате чего он ушел из армии. Затем Бартолоу занял должность профессора медицинской химии в Медицинском колледже Огайо в Цинциннати.

Похожие истории

Несмотря на то, что Бартолоу был признан умным и эрудированным, он был далек от популярности. У него был резкий характер, его считали холодным и циничным. Быстрый языком и еще быстрее пером он оттолкнул многих своих коллег саркастической критикой.

Похоже, его агрессивный образ жизни побудил его занять должность в больнице «Добрый самаритянин», где он открыл собственную лабораторию. Именно здесь он начал экспериментировать с предполагаемыми целебными свойствами электричества, которые, по его мнению, можно было использовать для лечения различных расстройств и состояний. Как бы классически это ни звучало как «безумный ученый», это убеждение было распространено в 19 веке, когда энтузиазм по поводу всего, что связано с электричеством, был практически шокирующим.

В лаборатории Бартолоу электричество было не просто развлечением, это было будущее.

«Благодаря разумной щедрости джентльмена этого города, в больнице «Добрый самаритянин» теперь есть электрическая комната, оборудованная всем оборудованием, необходимым для практического использования и научного изучения электричества», — написал он в журнале, соучредителем которого он является.

Но если он собирался использовать это современное чудо, ему нужны были желающие работать пациенты.

Публикация, опубликованная IFLScience (@iflscience)

В больнице «Добрый самаритянин» Бартолоу впервые встретил Мэри Рафферти, вошедшую в его лабораторию в 1874 году.

О Мэри мало что известно, кроме того, что Бартолоу написал в последующем отчете. Она была ирландской иммигранткой чуть старше 30 лет, которая страдала от странной проблемы. В детстве Мэри, очевидно, попала в огонь, который сильно обжег ей голову. Рана была настолько серьезной, что с тех пор она была вынуждена носить парики, но со временем «кусок китового уса» в ее парике стер ее кожу головы – из раны она превратилась в открытую и инфицированную язву.

К тому времени, когда Мэри встретилась с доктором Бартолоу, рана была настолько серьезной, что плоть и кости ее черепа стерлись, обнажив «пространство диаметром 2 дюйма (5 сантиметров), где отчетливо видна пульсация мозга».

Открытые части ее мозга также демонстрировали признаки заболевания, что стало сюрпризом для Бартолоу, поскольку у Мэри не было никаких признаков когнитивных нарушений.

Несмотря на характер и тяжесть ее раны, неясно, как долго Мэри лечилась, почему она оказалась у Бартолоу или почему она согласилась на эксперименты, которые он надеялся провести, но он их провел.

«Поскольку части мозгового вещества были утрачены в результате травмы или ножа хирурга, а также поскольку мозг был глубоко пронизан разрезами, сделанными для выхода гноя, предполагалось, что тонкие [изолированные] иглы могут быть введены без материала травма», — написал Бартолоу.

Бартолоу в течение недели провел несколько экспериментов на мозге Мэри, исследуя определенные области с помощью этих наэлектризованных игл. Опыт Мэри во время этих сеансов варьировался от хихиканья и ощущения покалывания до судорог, конвульсий и плача.